Ян Колтунов. Подвижники Космоса и Подвиг Первого Полёта

Май 042014

Ян Колтунов. Подвижникам Планеты Космонавтика!

Вот уже 63 года дата 12 апреля приходит напоминанием человечеству о Великом Звёздном Дне 1961 года. В этот День земной человек – дитя Живого Космоса, устремлённый духовно к познанию Мироздания, вышел первый раз из своей земной колыбели и стал на крепкие космические ноги науки и техники.
И этим Героем – воплощением Мечты, олицетворением таких же устремлённых Героев — Энтузиастов, обосновавших технические средства и саму возможность полёта человека вокруг родной планеты – вне Земли, стал гражданин СССР, России наш соотечественник лётчик Юрий Алексеевич Гагарин.

В боевом расчёте

Этот День мне всегда помнится и как Здравица людям от Живого Космоса, давно ожидавшего начала выхода своего Творения в открытые просторы Вселенной.
В этот День я был на Байконуре в составе боевого расчёта ракетного полигона, готовившего полёт. День был яркий, солнечный. Высоко в небе плыло лёгкое полупрозрачное облачко. Первый раз со дня начала испытаний ракет-носителей Р-7 и Р-7а личный состав стартового комплекса из числа не участвовавших в последних фазах подготовки пуска, не эвакуировали на большое расстояние от точки старта, чтобы многие испытатели могли увидеть исторический пуск тяжёлой ракеты – носителя Р-7а с космонавтом на борту с расстояния всего в несколько сотен метров, слышать все переговоры по громкоговорящей связи и чтобы вселить в космонавта ещё большее доверие к надёжности техники. Успешный старт ракетного пакета, облёт Земли в рукотворном отечественном космическом корабле – спутнике «Восток», посадка космонавта, уверенная работа всего стартового, ракетно-посадочного и командно-измерительного комплекса состоялись, открывая Эру пилотируемых средств освоения космоса, закрепляя приоритет Родины в осуществлении давней Мечты человечества в этот радостный весенний светлый день 12 апреля, ныне Дёнь космонавтики.
Сегодня, как в каждую годовщину первого полёта, сохраняется желание поздравить землян с этим полётом, с Началом выхода и практического освоения человеком Большого Космоса.
Поздравляю сердечно граждан Наукограда Юбилейный с этим Днем – Праздником Мира!

Путь к Цели одного из энтузиастов космонавтики

Мне, как участнику этого великого События, вспоминается всегда в этот Праздник и предшествующий Труд многих других Подвижников и мой Путь энтузиаста идей К.Э. Циолковского от принятия ещё в школьные годы Решения о Цели жизни: участия в подготовке и в техническом осуществлении ракетных и космических полётов (ПТОРКП), в освоении Космоса и необходимой подготовки, позитивного комплексного космического самовоспитания, самопрограммирования и саморазвития (КСП) человека и общества, Путь к реализации этих зовущих сложнейших и многотрудных человеческих и научно-технических заветных Целей человечества.
Мой Путь включал памятные этапы: радио-, авиационный- и ракетный моделизм; астрономический, астрофизический и ракетный кружки Московского Планетария; математический кружок в МГУ, кружки истории, поэзии, сбор и изучение литературы по авиации, ракетной технике, космическим полётам, философии, аэрологии, астрономии, астрофизике, физиологии полёта и жизни человека в сложных и опасных ситуациях, в замкнутом пространстве и др. Вспоминается обучение с 1941 г. после 7-го класса школы на первом курсе Авиационного техникума (МАВИАТ), с 15 лет – на подготовительных курсах за 10 класс Московского Авиационного Института (МАИ). В памяти — зачисление в МАИ с 15 лет в 1942 году; трудные годы Великой Отечественной войны; работа параллельно с учёбой на кафедре физики и в спектральной лаборатории МАИ по оборонным заказам авиационной промышленности, командование ротой автоматчиков учебно-оборонного полка МАИ, фронтовые бригады на лесозаготовках, спортивная подготовку (чемпион Москвы по академической гребле, водному поло, плаванию), планерная, парашютная, снайперская, автомотошколы, школа аэронавтов, полёты на планерах, продолжительный почти суточный исследовательский полёт на аэростате — Центральной Аэрологической обсерватории (ЦАО) Главного Управления Гидрометеослужбы (ГУГМС) — вместе с командиром дирижаблестроительного отряда В.И. Почекиным; поиск специалистов и энтузиастов по ракетной технике и космонавтике, знакомство и общение с 1945 г. с руководителями ГИРДа: М.К. Тихонравовым, С.П. Королёвым, Ю.А. Победоносцевым , И.А. Меркуловым, А.В. Квасниковым, Б.Р. Пастуховским, Б.И. Романенко и др.
Почти все годы обучения и работы в МАИ я имел свободное расписание, сдавал почти все экзамены досрочно, что создавало условия и давало время для активной научной и общественной работы, разработки комплексных предложений, научных докладов, изобретений, статей, выступлений. Тому же помогала проводимая мною аутогенная и спортивная подготовка.
Важными областями деятельности для меня в стенах МАИ были: создание и руководство в МАИ Стратосферной Секцией — с 1943 г, с 1945 г, — Отделением., межвузовскими Конструкторской Бригадой и Лётно-исследовательской Группой, с 1944 г., Советом межфакультетского Отделения Авиационного научно-технического общества студентов (АНТОС) МАИ и Московским Студенческим Советом ПТОРКП при АНТОС МАИ.
На этом Пути были: подготовка мною программы и устава общества космонавтики в 1943 г., писем, Предложений, неоднократные обращения в Президиум Академии наук СССР к Президенту АН СССР академику С.И. Вавилову в 1945 г., в Центральные органы партии, ВКП(б) – КПСС, в том числе к помощнику И.В. Сталина, в Авиационный и общий отделы ЦК КПСС, в ВЛКСМ, ВКВШ, , ЦС Осоавиахима, к руководителям Министерств авиационной промышленности, вооружений, в Главное Артиллерийское управление, в ГУГМС, в отделы и Комитет по делам изобретений, в газеты, журналы о развитии работ в области ПТОРКП.
Эта деятельность помогла выявлению, организации, работе товарищей , встречам, сотрудничеству соратников, подвижников поставленных целей жизни. На этом Пути были подготовка мною и прочтение лекций в Московском Планетарии с использованием цейссовского аппарата Планетария о времени и календарях, о службе Солнца, о ракетных и космических полётах, подготовка и прочтение докладов, проведении занятий в КБ, ЛИГ, Советах по проблемам ПТОРКП в МАИ, в МГУ, МВТУ, на авиазаводах. Было вступление в во Всесоюзное астрономо-геодезическое общество и в его Московское отделение (ВАГО, МОВАГО) по рекомендациям профессоров- докторов ф.м.н. К.Л. Баева и М.Ф. Набокова, было участие в научной экспедиции ВАГО в район полного солнечного затмения 9 июля 1945 года Для КБ и Совета Отделения ПТОРКП были мною организованы первые факультативные курсы лекций по баллистическому расчёту высотных ракет П.И. Иванова – соратника М.К Тихонравова, по физике атмосферы доктора ф.м.н. наук И.А. Хвостикова ученика С.И. Вавилова, по атомной и ядерной физике Э.М. Фрадкиной и др.
По рекомендации и содействию М.К. Тихонравова и П.И. Иванова я был после окончания 3-го курса МАИ в июле 1946 г. направлен и участвовал в расчётах и в лётных испытаниях первой в СССР многоступенчатой высотной твёрдотопливной ракеты на Краснознамённом Артиллерийском полигоне под Ленинградом.
Мой Путь включал расчёты, разработки в студенческом КБ ПТОРКП АНТОС МАИ, при моём руководстве и участии, аванпроектов конструкций составных стратосферных ракет и

Фото 1. Первый Совет Стратосферной Секции Секции подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов (ПТОРКП) АНТОС МАИ (1944-1948 гг.)
Авиационное научно-техническое общество студентов (АНТОС) Московского Авиационного института
им. С. Орджоникидзе

ракет- носителей, прохождение, в качестве старосты группы энтузиастов ПТОРКП АНТОС МАИ и других ВУЗов, факультативной специальной практики по отечественной, зарубежной и трофейной ракетной технике и радиолокации; включал организованные мною экскурсии в Институт физических проблем, в ЦАГИ, ЛИИ, ЦКБ ГУГМС, НИИ-1 МАП тренировки под руководством начальника кафедры авиационной медицины полковника медицинской службы В.В. Стрельцова в барокамере Центрального Института усовершенствования врачей к высотным полётам вместе с парашютистами – высотниками Романюком, Аминтаевым, Полосухиным, разработка Программы – минимум и Программы — максимум изучения и освоения космоса, включающих создание стратосферных ракет, искусственных спутников Земли, создание космических ракет-носителей; орбитальных станций, космических аппаратов и кораблей, изучение космического пространства и планет Солнечной системы. На этом Пути были подготовка и прочтение мною 22 сентября 1945 года в Московском Планетарии на торжественном заседании студентов ВУЗов и инженеров — энтузиастов ПТОРКП Москвы, посвящённом 10-летию со дня кончины К.Э. Циолковского, программного доклада «К.Э. Циолковский и будущее»», прочтение позже этого дополненного доклада в МАИ, МГУ, на авиазаводах, в редакции журнала «Советское студенчество»; проведение в МАИ научно-технических конференций и прочтение научных докладов по проблемам новой – ракетной, авиационной, радиолокационной техники, разработка курсовых проектов по ракетной технике, разработка и успешная защита семитомного дипломного проекта «Составная двухступенчатая ракета на высоту 500 км. с полезным грузом 500 кг» (руководитель – заместитель С.П. Королёва М.В. Мельников, рецензенты М.К. Тихонравов и заведующий кафедрой физики МАИ М.Ф. Широков) с рекомендацией Госкомиссии на работу в научно-исследовательских учреждениях, В дипломном проекте, кроме разработки конструкции ракеты и пусковой установки, методик газодинамического, аэродинамического, баллистического, тепловых, прочностных, экономических и др. расчётов, были систематизированы и проанализированы сведения о строении атмосферы Земли, разработана рабочая гипотеза о меняющейся во времени суток и года перекатывающейся над поверхностью Земли атмосфере, её основных параметров, переменности её высоты за счёт вращения Земли и нагрева от Солнца, проведены впервые расчёты основных параметров для дневной и ночной атмосферы до высоты в 3000 км.
Полученные методические, расчетные данные и части моего проекта были затребованы НИИ и КБ, использованы в расчётах и подтвердились полётами первых стратосферных и межконтинентальных ракет и искусственных спутников Земли. В дипломном проекте была также рассмотрена ракета, как средство изучения атмосферы прямыми методами, требования к ней, предложен основной состав необходимой измерительной, регистрирующей, научной, бортовой аппаратуры было предложено создание метеорологических искусственных спутников Земли. Дипломный проект я заканчивал, уже работая, по научной тематике в НИИ-4 Академии Артиллерийских наук (ААН) по приглашению М.К. Тихонравова, куда были направлены по его просьбе с моей помощью и рекомендациями, после защиты дипломных работ ещё 12 человек – энтузиастов ПТРОРКП из нашего КБ и ЛИГ АНТОС МАИ. В другие организации после защиты дипломных проектов были направлены около 300 инженеров-специалистов, подготовленных с моим участием членов Отделения, КБ, ЛИГ, Советов ПТОРКП АНТОС МАИ.

О работе в Группе М.К. Тихонравова

Мой Путь продолжался напряжённой научной работой в первом составе Легендарной Группы М.К. Тихонравова по его приглашению с 1948 года при одновременном обучении и сдачей кандидатского минимума в ракетной адъюнктуре Академии Артиллерийских наук. В первом составе Группы М.К. Тихонравова было всего 5 молодых инженеров: Игорь Марианович Яцунский, Лидия Николаевна Солдатова, Глеб Юрьевич Максимов, Ян Иванович Колтунов и Анатолий Викторович Брыков. Среди них – три выпускника члены Отделения ПТОРКП АНТОС МАИ. Эта Группа разработала в НИИ-4 в 1947-1951 гг. первые в Мире труды по научно-техническому обоснованию межконтинентальных ракетных пакетов — носителей и искусственных спутников Земли (ИСЗ). Работы нашей Группы М.К. Тихонравова в НИИ-4 проводилась параллельно с работами позже подключённой Группы академика М.В. Келдыша в Институте прикладной математики (ИПМ) по заданиям С.П. Королёва. Наши работы использовались в ОКБ-1 С.П. Королёва при разработке уникальных конструкций первых пакетов, ИСЗ, космических кораблей.
М.К Тихонравов – человек – легенда, строивший планеры и самолёты, один из основателей и руководителей отделов ГИРДа (Группа изучения реактивного движения) ЦС Осоавиахима и первого в Мире Реактивного научно – исследовательского Института (РНИИ), конструктор первой отечественной летавшей с 17 августа 1933 года ракеты ГИРД-09 на жидком кислороде и отверждённом бензине., соавтор проекта 1946 г. пилотируемой двумя космонавтами стратосферной ракеты ВР-190. автор идеи ракетных пакетов и ИСЗ,

Фото 2. На снимке –фотография М.К. Тихонравова и Я.И. Колтунова,
сделанная братом М.К. Тихонравова Клавдием Клавдиевичем
Тихонравовым в 1953 г. в доме отдыха «Архангельское», где лечился
Михаил Клавдиевич. На фотографии – подписи М.К Тихонравова,
лётчика-космонавта № 2 председателя Ассоциации космонавтики
России (АКР) Г.С. Титова и всех членов Совета АКР

руководитель их исследований нашей Группой в НИИ-4 ААН с 1948 г,, позже — руководитель знаменитого отдела № 9 в ОКБ-1 С.П. Королёва по разработке космических кораблей, автоматических космических аппаратов для полётов к Луне, к Венере и Марсу.

Вспоминаются добрые общения по моим инициативным письмам, Предложениям, разработкам КБ АНТОС ещё при учёбе в МАИ с М.К. Тихонравовым, С.П. Королёвым, В.П. Глушко, Ю.А. Победоносцевым и другими деятелями ГИРД, РНИИ, ракетчиками и учёными, с Президентом АН СССР С.И. Вавиловым, академиками Л.А. Орбели, И.В. Курчатовым, А.А. Михайловым, Н.А. Козыревым, И.П. Бардиным, Г.А. Тиховым, П.К. Анохиным, с И.Н. Головиным, А.В. Квасниковым, И. Е. Таммом, В.В. Стрельцовым, А.П. Ваничевым, И.А. Меркуловым, Б.И. Романенко, К.А. Путиловым, И.Д. Матвеевым, К.Л. Баевым, М.Ф. Широковым, Л.Е. Введенским, Б.Р. Пастуховским, с руководителем моей диссертации академиком Борисом Сергеевичем Стечкиным и другими замечательными людьми, как величайшая школа на моём космическом жизненном Пути.
В памяти и отчётах НИИ-4 ААН хранятся мои работы в Группе Михаила Клавдиевича Тихонравова в качестве руководителя и ответственного исполнителя крупных разделов научной тематики, в том числе по разработке новых наук динамики, газодинамики, физики, технологии старта, обоснованию стартовых комплексов, наземного пускового оборудования для пакетов ракет. В возможности безопасного старта при ожидаемых рассогласованиях тяг двигателей многодвигательной (20 сопл основных и 12 рулевых двигателей) ракеты Р-7 экспансивно сомневалось большинство тогдашних учёных НИИ-4, принимавших участие в первых заседаниях Учёного Совета по пакетам ракет с докладами М.К. Тихонравова. После доклада М.К. Тихонравова в защиту идеи пакетов и ИСЗ на этом заседании выступили лишь И.М. Яцунский и Я.И. Колтунов, остальные выступления участников были активно «против». Высшие чины хотели Группу М.К. Тихонравова даже распустить, чтобы «не занимались необоснованными фантазиями».
Однако после этого Учёного Совета С.П. Королёв поддержал нашу Группу (на Учёном Совете он присутствовал, но не выступал), субсидировал от ОКБ-1 наши работы по специально открытой научно-исследовательской работе «Исследование принципа ракетных пакетов для достижения больших дальностей стрельбы» Проведенные мною впервые исследования и расчёты по динамике, газодинамике, физике старта пакетов ракет показали технические возможности и условия безопасного старта пакетов Р-7 и Р-7а, помогли обоснованию, созданию и испытаниям стартовых комплексов, наземного оборудования, стартовых систем и стартовых сооружений.
На одном из таких пакетов (раньше говорили «изделии», индекс 8К72 № Е10316 в космическом корабле 3КА № 3 «Восток-1») 12 апреля 1961 году в 9 часов 07 минут по московскому времени стартовал Юрий Алексеевич Гагарин со стартового комплекса площадки № 1 ракетного полигона НИИП-5 Байконур.
Помню и проведенные мною, насколько известно, впервые в Мире исследования по оценке воздействия на космонавта потоков галактических и солнечных космических лучей, показавшие допустимость и безопасность такого влияния как при первом одновитковом полёте космонавта, так и во многих последующих продолжительных пилотируемых космических полётах. Ранее космические лучи по произведениям писателей — фантастов считались одной из главных опасностей пилотируемых полётов в космос.
Помнятся и выполненные мною работы по подбору двигателя для третьей ступени ракеты-носителя, выводящей космический корабль с космонавтом на расчётную орбиту и ракетного двигателя (тормозной двигательной установки), необходимого для обеспечения посадки первых космических кораблей спутников (в этих работах рассматривались возможности использования для этой цели двигателей А.М. Исаева, двигателей Л.С. Душкина и др.).
В 1948-1950 гг. мною были рассчитаны более 100 трасс полёта, точек размещения старта и возможных зон падения ступеней при нормальных и аварийных пусках пакетов, что было использовано при выборе мест размещения отечественных ракетных испытательных полигонов
Вспоминается комплекс проведенных мною теоретических и экспериментальных исследований по изысканию, обоснованию, сравнительной экспериментальной оценке стойкости и выбору конструкции защитных средств, наиболее приемлемых в изготовлении и эксплуатации жароупорных материалов (металлы, сплавы, неметаллы, бетоны и др.) неохлаждаемых и охлаждаемых конструкций для защиты газоотводов стартовых сооружений и пусковых установок от силового, теплового, эрозионного, химического, механического воздействия сверхзвуковых высоко нагретых газовых струй стартующих ракет.
Возникают в памяти мои разработки, расчёты, изобретения по устройству, выбору профилей и размеров газоотводных устройств стартовых комплексов. Они также были использованы при обосновании и создании ракетных комплексов с ракетами- носителями и антиракетами различных типов и назначения.

О некоторых последующих работах

Вспоминаются предложенные и проведенные мною, уже после перехода в 1956 году М.К. Тихонравова из НИИ-4 в ОКБ-1 к С.П. Королёву, ещё до полёта Ю.А. Гагарина, впервые в Мире экспериментальные исследования параметров и волновой структуры одиночных и составных сверхзвуковых газовых струй на моделях с использованием разработанных мною автоматизированных экспериментальных установок в аэродинамических трубах с открытой рабочей частью в Артиллерийской Академии и на огневых стендах для испытаний натурных рулевых двигателей ракет-носителей Р-7 и Р-7а в ОКБ-1 с тягой 2,5 и 3,2 тонны, а позже – при пусках ракет- носителей многих типов с суммарной тягой ракетных двигателей до 900 тонн. В результате этих работ были впервые выявлены безразмерные критерии подобия, однопараметрическая многоинвариантная автомодельность сверхзвуковых струй с нерасчётным истечением, построены безразмерные газодинамические характеристики сверхзвуковых струй – основы осуществления ракетной техники и космических полётов, проведены расчёты газовых струй всех разрабатывавшихся в тот период отечественных и известных зарубежных ракетных двигателей, Созданные экспериментальные установки, полученные с их помощью результаты при технологических штатных и конструкторских огневых испытаниях натурных ракетных двигателей позволили выявить особенности формирования волновой структуры, распространения, определить параметры, выявить наличие и особенности автомодельности, построить расчётные схемы сверхзвуковых газовых струй, их пограничных слоёв, воздействия на преграды, газоотводные устройства пусковых установок стартовые сооружения. Это не смогли сделать ранее из-за отсутствия необходимых возможностей, условий, технических средств, измерительной и регистрирующей аппаратуры крупнейшие газодинамики Мира: лорд Релей, Буземан, С.А. Чаплыгин, Бай-Ши-И, Г.Н. Абрамович, Эмден и другие.

В памяти в годовщины Дня космонавтики и мои комплексные теоретические и экспериментальные исследования и участие в работах по обоснованию динамики и газодинамики, расчёту, наземным стартовым измерениям при лётных испытаниях первых ракетных комплексов с пакетами — носителями Р-7, Р-7а, 8К82, 8К82к (Протон), «Интеркосмос», с ракетами многих других типов и назначения (наземных и шахтных вариантов стратегических ракет Р-9, Р-12, Р-14, Р-16 и др.), стартовых систем, газоотводных средств и сооружений стартовых комплексов для них и др. Помнится напряжённая работа в рабочих группах Государственной Комиссии по динамике и газодинамике старта, мои расчёты и рекомендации по динамике, обеспечению нормального безударного безаварийного старта ракет Р-7 и Р-7а из уникальной стартовой системы 8У215, проверка и подтверждение правильности этих расчётов и рекомендаций представителями ОКБ-1, ЦНИИМАШ, ГСКБ Спецмаш, составление и подпись нами важнейшего заключения о безопасности старта и сохранения при пуске единственного тогда в Мире стартового сооружения и технологического наземного оборудования для первой в Мире межконтинентальной ракеты СССР, сдерживающей угрозы агрессоров с окруживших нашу страну многочисленных военных баз
Вспоминаются проведенные по моим предложениям и разработкам аппаратуры для регистрации восходящих окутывающих ракету Р-7 в начальный период первого старта ракеты Р-7 восходящих высокотемпературных газовых огненных потоков. Эти исследования помогли разработать необходимые защитные устройства и технологии, реализованные перед вторым и последующими пусками ракеты Р-7, оказавшиеся эффективными при всех более тысячи последующих пусках различных модификаций этих самых надёжных отечественных космических ракет-носителей, на одной из которых совершил свой исторический полёт Ю.А. Гагарин.
В памяти комплексные предложения по Программе, тематике, структуре, субсидированию НИИ ракетного транспорта и освоения космоса, по развитию направлений мирного использования ракетно-космической многие мои изобретения, в том числе пионерские, не имеющие прототипов, разработанные после перехода М.К. Тихонравова в ОКБ-1 к С.П. Королёву в 1956 г., получившие первые места в конкурсах на лучшие изобретения ракетно-космической отрасли страны. Они дают, по мнению специалистов, перспективы дальнейшего развития ракетной техники и космонавтики.
Помню добрые встречи с Михаилом Клавдиевичем – патриархом ракетной техники и космонавтики — с 1945 года до его кончины 4 марта 1974 года, встречи и общения и поныне с членами его космической Семьи, с участниками стартового состава Группы М.К. Тихонравова.
Михаил Клавдиевич был одним из учителей Ю.А. Гагарина, учителем многих учёных и космонавтов.
Конечно, всегда и в День космонавтики в памяти К.Э. Циолковский, Ф.А. Цандер, Ю.В. Кондратюк – А.Л. Шаргей, М.К. Тихонравов, С.П. Королёв, В.П Глушко, В.П. Бармин , В.Н. Челомей, М.К. Янгель, А.Я. Штернфельд, многие другие Подвижники ракетной науки, техники, космонавтики, выведшие человечество в космос,

Вспоминаю учителей, родных, друзей и соратников на этом многотрудном Пути становления и развития Космической Эры
Вспоминается и то, что за 8 лет до полёта Ю.А. Гагарина 12 апреля 1953 года — Дня Начала Космической Эры- у нас с Ириной Георгиевной была наша свадьба, а на следующий день нас пригласила и поздравляла семья М.К. Тихонравова.
Такие совпадения дат событий своей жизни и важнейших для человечества событий особенно памятны, любопытны и немного таинственны.

Из впечатлений о полёте в 1950 году первых собак в стратосферу

Мне хочется вспомнить события, которые характеризуют состояние живого существа при полёте на ракете или при близкой работе ракетных двигателей.
Вспоминается 1950 год. Я был от Группы М.К. Тихонравова на полигоне ГЦП в Капустин яре под Сталинградом, готовил материалы, необходимые для обоснования полигона и стартовых комплексов для пуска будущих составных беспилотных пакетов ракет и пакетов ракет – носителей с человеком, участвовал в подготовке и пусках одиночных ракет Р-1 и Р-2, детально изучал стартовое оборудование, технологию подготовки и пуска, основные службы и структуру ракетного полигона. Первые годы работы Группы я один из Группы бывал на ракетных полигонах. Михаил Клавдиевич называл меня полномочным представителем Группы на полигонах, встречал меня, когда я прилетал, улыбался с распростёртыми объятьями, обнимал, приговаривая : «Из дальних странствий возвратясь, какой то царь, а может князь» и детально расспрашивал о напряжённейшей деятельности в командировке. Особенно его интересовали мои разработки применительно к старту пакетов и работы по запуску геофизических ракет с животными на борту. Тогда готовился впервые в Мире пуск стратосферной ракеты 1РВ с собаками на борту на высоту около 100 км., по — существу, первый полёт живых существ в космос. На полигоне Сергей Павлович Королёв обещал тогда по моей просьбе известить меня о дне пуска собак. Через несколько недель, накануне пуска, при своей огромной занятости, он проявил обычную для него высочайшую обязательность при выполнении своих обещаний. Он нашёл меня, пригласил в монтажно- испытательный корпус полигона, сказал что полёт состоится завтра, сообщил, что я включён в состав боевого расчёта. На следующий день мы с проводником собак Дэзик и Цыган выехали на стартовую площадку. На коленях у меня лежал Дэзик, а у проводника – Цыган. После необходимой подготовки пуск ракеты с собаками в головной части и навесными контейнерами на корпусе с измерительной аппаратурой состоялся. Мы с проводником на машине поехали в степь к месту посадки, нашли только что спустившуюся на парашюте головную часть ракеты с собаками, открыли лючки, стали свидетелями необычайной картины величайшей радости возвращёния на Землю освобождённых собак – первых космических путешественников — высотников – братьев наших меньших. Они стремительно бегали вокруг нас кругами, благодарно повизгивая и подпрыгивали со всех четырёх на высоту более метра, стараясь лизнуть в лицо нас – своих освободителей. Мы были для них, наверное, самые близкие и родные.
Я представил тогда, какая буря радости, восторг будет в душе у будущих первых в Мире пилотов космического корабля после выполнения программы полёта и успешной посадки на родную Землю.
О заявлениях на первый полёт на ИСЗ
Работая в Группе М.К. Тихонравова, в разработанных мною Предложениях 1953 года «О возможности и необходимости создания Искусственного Спутника Земли», я , наряду с программой создания Спутников и рекомендуемой кооперацией предприятий – разработчиков, привёл свою просьбу о включении меня в экипаж первого ИСЗ в качестве исследователя. Поскольку письму с Предложениями был тогда присвоен гриф высшей секретности — особой важности (СС-ОВ), к которому из нашей Группы был допущен только М.К. Тихонравов и военнослужащий И.М. Яцунский, подготовленное мною письмо с меньшим грифом (СС) было мною переписано в тетрадь И.М. Яцунского с грифом СС-ОВ, отпечатано с сокращениями М.К. Тихонравова и отправлено с Предложениями в ОКБ-1 С.П. Королёва с подписью только М.К. Тихонравова, в связи с чем Михаил Клавдиевич из него исключил мою просьбу. Моё более полное письмо с грифом СС с отмеченной моей просьбой осталось в секретной библиотеке НИИ-4. Позже, по рекомендации М.К. Тихонравова, я подал заявление в Комиссию на участие в первом ракетном космическом полёте на искусственном спутнике Земли. В книге В.И. Яздовского «На тропах Вселенной» я был назван в списке первых 12 человек, подавших такие заявления в Комиссию академика Л.И. Седова Список подписал ученый секретарь Межведомственной комиссии по межпланетным сообщениям АН СССР А.Г. Карпенко. Заместитель начальника НИИ-4 Ю.А. Мозжорин рекомендовал меня для включения кандидатом в группу подготовки первых космонавтов в письме в ОКБ-1, однако Комиссия Анохина в ОКБ-1 тогда включала для тренировок только лётчиков – истребителей, тем более, что я работал в Группе М.К. Тихонравова по динамике, газодинаике и физике старта первых межконтинентальных ракет и стартовым комплексам для них, а, следовательно, слишком много знал…
Тем не менее, мне довелось активно участвовать в обосновании, расчётах, рабочих группах по динамике и газодинамике старта Государственной Комиссии при создании, первых лётных испытаниях ракетного и стартового комплексов, стартовой системы и сооружений для различных модификаций ракет-носителей Р-7, Р-7а, на одной из ракет которых полетел в космическом корабле Ю.А. Гагарин и совершил свой подвиг.
Комплексные наземные стартовые измерения
Комплексные наземные стартовые измерения (НСИ) теплового, силового, эрозионного, вибрационного, динамического воздействия на стартовую систему, технологическое оборудование, стартовые сооружения, восходящих и спутных токов на саму ракету Р-7, Р-7а от сверхзвуковых газовых струй стартующей ракеты с тягой двигателей около 400 т, от момента включения зажигания предварительной ступени всех 32 ракетных двигателей до окончания старта проводились по разработанным мною Предложениям, программам и методикам с применением специально подготовленной измерительной и регистрирующей аппаратуры и автоматических авиационных киносъёмочных аппаратов АКС-2, отснятые кинокадры которых с помощью разработанных нами устройств привязывались к сигналам единого времени пуска. Эти работы проводились при подготовке и проведении нескольких первых пусков ракет-носителей Р-7 (я был ответственным при моём техническом руководстве с участием на определённых этапах С.А. Шарова, И.Д. Думанова (НИИ-4 МО), В.А. Хотулёва и Н.С. Апетьян (НИИ-88 МОМ), сотрудника полигона НИИП-5 МО В.И. Бойко, операторов кинофотоотдела НИИП-5 В.Т. Анохина, Ю.В. Бончковского и других с проведением анализа полученных результатов и составлением научных отчётов с нашими рекомендациями по результатам НИР. Эти отчёты рассылались НИИ-4 и НИИП-5 в заинтересованные организации и получали от них одобрение и реализацию. Руководителем работ при первом пуске Ракеты Р-7 был инженер-полковник В.И. Путвинский, я был ответственным исполнителем.
При последующих пусках этих ракет и ракет 17 других типов мне довелось быть руководителем и ответственным исполнителем НСИ и специальных научно-исследовательских работ по газодинамическому обоснованию и испытанию пусковых установок (систем) и стартовых сооружений с участием ряда НИИ и КБ промышленности МОМ, Академии наук, полигонов и НИИ МО.
Наши систематические комплексные наземные стартовые измерения НСИ на стартовых комплексах для ракет различного типа и назначения проводились по обоснованным и разработанным мною предложениям, программам, методикам, составом измерительного и регистрирующего оборудования при 4-6 первых пусках ракет с наземных стартовых комплексов для ракет: Р-7 и её модификаций, ракет Р-9, Р-12, Р-14, Р-16, «Протон», 8К82К, 8К67, при пусках из шахтных стартовых комплексов ракет 8К63у, 8К65у, 8К64у, при пуске антиракеты В-1000 с наземного стартового комплекса, ракеты-носителя «Интеркосмос» из приспособленного шахтного стартового комплекса, при специальных испытаниях приближенного в 4 раза экспериментального экрана при 70 пусках ракет на базе Р-7а.
Последний разработанный до уровня реализации и проведения первых 4-х экспериментальных пусков ракетной отраслью стартовый комплекс, в обосновании и оценке которого и уникальной системы наземных стартовых измерений (НСИ) для него мне довелось участвовать уже после полёта Ю.А. Гагарина, был стартовый комплекс НСИ для лунной ракеты Н-1, лётные испытания которой после 4-х аварийных пусков были, к сожалению, прекращены.
Все проведенные при пусках ракет различных типов и назначения стартовые измерения сопровождались оценкой точности проведенных измерений, проведением детального анализа и систематизацией полученных результатов измерений и разработкой конкретных рекомендаций по улучшению работы стартового и ракетного комплексов с проведением технического контроля и научно-технического сопровождения реализации согласованных рекомендаций.
Сопровождались предварительным обоснованием, разработкой, выбором, тарировкой измерительной и регистрирующей аппаратуры, обоснованием перечня основных измеряемых параметров стартовых процессов, включали измерения и регистрацию как с помощью электрических, так и максимальных датчиков полного напора, температуры торможения, датчиков с плавкими элементов, термокрасок и термокарандашей, статического давления в газовых струях, давления и продолжительности, энергии, эрозионного и вибрационного воздействия струи на различные элементы конструкций стартовой системы и стартовых сооружений при прямом действии струй и восходящих струйных потоков, параметров и толщины, энергии, механического и эжекционного воздействия на конструкции растекающихся газовых струй. При НСИ определение и проведение расчётов движения ракет — источников газовых струй при пуске и на стартовом начальном участке траектории осуществлялись с высокой точностью путём обработки киноплёнок, отснятых с помощью автоматических дооборудованных дистанционно управляемых авиационных киноаппаратов АКС-2, привязанных к сигналам СЕВ, установленных по разработанной нами схеме и методике в нескольких (от 3 до 8) фиксированных ракурсах с топопривязкой киноаппаратов к местности. Наши научные отчёты по этим работам при первых и контрольных пусках ракет рассылались по просьбам заинтересованных главных конструкторов и руководителей НИИ, КБ промышленности, НИИ и ракетных полигонов МО, Академии наук и оперативно использовались при доработке и сдаче в эксплуатацию ракетных комплексов, совершенствования методов расчётов по динамике, газодинамике, физике старта ракет.

Наблюдения пуска ракет-носителей с малого расстояния.
Результаты киносъёмки с помощью системы стационарно установленных с топографической привязкой с разных направлений автоматизированных киноаппаратов АКС-2 НСИ с постоянной ориентацией оптической оси (изображение стартующей ракеты при подъёме ракеты проходило через кадр), что позволяло с высокой точностью по разработанной мною методике определить фктическое возмущённое движение ракеты при старте, отснять многие особенности газодинамики старта, разобраться с использованием также данных телеметрии с многими физическими явлениями в период старта.
Однако снимающих старт ракеты кинооператоров ТАСС этот способ съёмок процессов старта удовлетворял лишь частично Им требовалась возможность самостоятельного управления оператором процессом съёмки с акцентом внимания и фокусировки на особенно важных эпизодах с динамической регуляцией степени увеличения, масштаба, диафрагмирования, продолжительности съёмок фрагментов изображения. Поэтому, при первых лётных испытаниях первых межконтинентальных ракеты важной задачей было обеспечение проведения кинооператорами кинофотоотделов, кроме стационарной автоматической съёмки Системой НСИ, также ручной качественной динамической хроникальной съёмки процесса старта с близкого – менее 100 м.- расстояния от стартовой системы и стартующей ракеты,
Управление: включение — выключение, контроль работы нашей регистрирующей аппаратуры стартовых измерений НСИ, размещённой в командном высокозащищённом бункере (рассчитанном на выживание находящегося в нём личного состава и сохранение оборудования даже при падении на бункер аварийной ракеты Р-7) по моим предложениям проводилось в двух вариантах: или непосредственно из командного бункера или, предпочтительно; с выносного пульта управления; расположенного в открытом окопе или блиндаже примерно в 70 м от пусковой установки стартующей ракеты.
Второй вариант возник, во-первых, в связи с желательностью лично наблюдать процессы развития и течения газовых струй ракетных двигателей при натурных пусках ракет различных типов, которые я исследовал ранее на огневых испытательных стендах и в автоматизированных, разработанных мною экспериментальных установках на моделях сопловых блоков ракетных двигателей и струйных установок в аэродинамических трубах с открытой рабочей частью и, во-вторых, в связи с необходимостью своевременно контролировать готовность и управлять во времени хроникальной съёмкой, проводимой снимающими «с рук кинооператорами» кинофотоотдела полигона и представителями ТАСС. Такой контроль и управление в нужные моменты времени мог осуществить только хорошо знающий весь цикл операций предпусковой подготовки и пуска специалист — ракетчик. Он должен был, находясь рядом с кинооператорами, своевременно подать необходимые команды находящимся рядом е ним отважным кинооператорам хроникальной съёмки от кинофотоотдела полигона НИИП-5 или ТАСС на проведение подготовки, полной готовности к ручной съёмке, наводки и запуска киносъёмочных аппаратов «Конвас» и др. Кратковременность пуска (обычно до 20-30 сек) и съёмки драгоценных кадров старта делала особенно необходимым присутствие в составе группы кинооператоров специалиста – ракетчика.
Я обратился к председателю Госкомиссии по запускам ракеты Р-7генералу А.И. Соколову с предложением, чтобы он разрешил мне одновременно с контролем и запуском нашей аппаратуры стартовых измерений с выносного пульта управления, осуществлять также управление во времени и хроникальными съёмками. При этом я имел в виду и уникальные возможности с небольшого расстояния наблюдать все особенности проявления хорошо видимых газодинамических струйных процессов и их развития при пуске ракеты. Генерал предупредил меня о большой опасности для жизни пребывания на открытой площадке и в незащищённом открытом окопчике — щели на небольшом расстоянии (около 70 м) от стартующей ракеты, имея в виду также возможность аварийных пусков и взрыва упавшей рядом ракеты.
Ракета Р-7, заправленная почти 250 тоннами ракетного топлива «жидкий кислород + тракторный керосин» по существу представляет собой при падении потенциально снаряд большой разрушительной силы с тротиловым эквивалентом до нескольких сотен тонн тротила. Я сказал генералу, что мне это известно, я сам определял тротиловые эквиваленты и оценивал возможные последствия от аварийного взрыва топлива ракет различных типов при аварийных ситуациях, в том числе и ракеты Р-7. Генерал предложил мне провести при первом пуске ракеты Р-7 управление нашей аппаратурой стартовых измерений из командного защищённого бункера, сказал, что он приказал инженер-полковникам из НИИ-4 МО И.Е Шашкову и А.В. Серёгину, по-существу тоже Героям, при первом пуске быть отмеченными специалистами, контролирующими проведение важнейшей для истории хроникальной съёмки первого в истории пуска межконтинентальной ракеты. Он сказал, что может приказать только военнослужащим провести эту опасную работу, однако, зная о проведенных мною исследованиях по динамике и газодинамике старта пакетов ракет, он может, при моём согласии и инициативе, разрешить мне второй предлагаемый мною вариант управления нашей НСИ и ответственную работу управления хроникальными съёмками при последующих пусках ракет Р-7 и Р-7а.. Так при нескольких пусках этих ракет, а позже и при первых пусках других стратегических и космических ракет мне — гражданскому лицу — довелось по своей инициативе принимать участие совместно с офицерами — представителями кинофотоотдела полигона Ю.В. Бончковским , В.Т. Анохиным и др в обеспечении своевременной хроникальной киносъёмки кинооператорами ТАСС пуска ракет, одновременно с управлением и контролем мною запуска и работы аппаратуры нашей системы наземных стартовых измерений с выносного пульта из окопа, близко расположенного к пусковой установке. При этом удалось, в дополнение к результатам наших комплексных измерений с помощью системы НСИ, с малых расстояний впервые не только быть активным живым свидетелем грандиозной общей картины пуска и полёта на стартовом участке траектории рукотворной — красавицы — ракеты-носителя Р-7 с 32 ракетными двигателями, но и ощутить и выявить ряд интересных физических, газодинамических, механических, световых, акустических, физиологических явлений, сопровождающих её пуск и полёт.
Мои наблюдения стартующей ракеты Р-7, как и измерения и визуальные наблюдения испытаний ракетных двигателей на огневых испыательных стендах показали наличие ясно видимых узлов и развитой относительно стабильной раздельной волновой структуры каждой истекающих из сопл каждого из 4-ех камерных двигателей ракетных центрального и боковых блоков свободных составляющих высоко нагретых сверхзвуковых газовых струй до удаления от среза сопл в 8-10 длин волн (расстояние между соседними узлами волновой структуры); Волновая структура продолжает проявляться и на больших расстояниях от среза сопл, формируя для взаимодействующих струй каждого блока свою общую волновую структуру. Видимые длины волн волновой структуры составляющих струй примерно одинаковы до начала интенсивного взаимодействия их сверхзвуковых ядер. С 5-7 узла волновой структуры составляющих струй блока отмечается начало интенсивного слияния сверхзвуковых частей соседних 4-ех струй блока и пограничных слоёв, образование и развитие общей отдельной волновой структуры для струй блока с длиной волны (расстоянием между соседними узлами) около двух длин волн составляющих струй до начала их слияния с числом общих узлов 3 4 и суммарным числов узлов до 11-14 с длиной сверхзвукового ядра до 14-18 длин волн одиночной составляющей струи;
Очень важно, что слияние сверхзвуковых частей составных ядер струй боковых блоков и струй центрального блока на стартовом участке траектории пакета с образованием общей развитой волновой структуры в зоне ядер не наблюдалось. Этот факт подтверждал проведенные мною ранее расчёты и эксперименты в аэродинамической трубе с открытой рабочей частью в Артакадемии с моделью соплового блока ракеты Р-7, также показавшие отсутствие слияния сверхзвуковых частей струй четырёхсопловых боковых и центрального блоков для всего периода старта.
Это указывало на неправомочность и ошибочность исходных допущений и формального определения расчётчиками головного НИИ МОМ при оценке ими параметров составной газовой струи пакета и её воздействия на газоотражатель без учёта полученной мною действительной картины развития сложной волновой структуры газовых струй ракет Р-7, Р-7а
Их допущение о слиянии сверхзвуковых ядер центрального и боковых блоков привело к увеличении в несколько раз длины общей сверхзвуковой части газовой струи пакета, привело к завышению во много раз суммарного теплового потока в газоотражатель, к необоснованному «определению» и ожиданию расчётчиками этой организации размыва до 2,5 см толстостенной защитной облицовки из чугуна за пуск, к завышению во много раз размеров, стоимости и сроков создания стартовых комплексов для пакетов ракет Р-7, Р-7а.
Таким образом, наблюдение развития волновой структуры сверхзвуковых струй с близкого расстояния при пусках этих ракет и результаты наших НСИ оказалось весьма ценными и позволили при строительстве следующих стартовых сооружений получить экономию средств более 136 млн. (прежних — дорогих) рублей.
Опыт наблюдений и НСИ при пусках показал также, что при пуске явно проявились интенсивные пульсационные, колебательные, вибрационные процессы в пограничных слоях и дозвуковой части высоко нагретых газовых струй, в окружающей среде, что привело к увеличению диаметра и зон газодинамического воздействия составной газовой струи. Это необходимо учитывать при расчете и выборе конструкций, конструкционных и строительных материалов, измерительной и регистрирующей аппаратуры;
При пуске ощущались каждым оператором часто по-разному интенсивные механические колебания высокой и низкой частоты всех внутренних органов, граничащие с болевыми ощущениями, что также необходимо учитывать при подготовке и проведении пилотируемых полётов.
В проведении наблюдений и управлении ходом хроникальной киносъёмки, выполняемой операторами кинофотоотдела и участия в контроле с выносного пульта управления наших НСИ при пусках Р-7 вместе со мною (ответственным за выполнение работ) принимали участие — после согласования с руководителями Госкомиссии по одному пуску каждый: С.А. Шаров и И.Д. Думанов от НИИ-4 МО и В.А. Хотулёв от НИИ-88 при их согласии и просьбах.

Грандиозная картина старта, подъёма и полёта ракеты среднего и тяжёлого класса, наблюдаемая с близкого расстояния от пусковой установки стартующей ракеты, особенно с большим числом ракетных двигателей (для Р-7, Р-7а, — 32), запоминается навсегда, на всю жизнь, Кажется, что ракета поднимается прямо над головой, , что пульсирующие огненные, высоко — до 3600 и более град С нагретые газовые струи заполняют всё пространство над головой не только своим ослепительным сиянием, светом, радиационными тепловыми потоками но и потрясающим грохотов в течение многих секунд как не при одномоментном взрыве, а как постоянно звучащий взрыв, приводя в стрессовый, пульсирующий режим, кажется, все клетки тела, системы организма с необходимостью при этом выполнять также ответственные рабочие функции по управлению аппаратурой, определению режима и продолжительности киносъёмки, выполнения требований безопасности, ответственности за участников и др.
Старт ракеты для кинооператора ТАСС и космонавта
Космонавт в космическом корабле у вершины ракеты, не видит при старте этой грозной картины из закрытого космического корабля, так как находится за его металлическими стенками с толстым теплозащитным покрытием и за обтекателем, сбрасываемым только после выхода ракеты из плотных слоёв атмосферы. Но он воспринимает все вибрации и шум, грохот при работе ракетных двигателей, несколько ослабленный корпусом ракеты, стенками корабля и шлемом. Перед полётом Ю.А. Гагарина была построена специальная металлическая сеть и срезан один из молниеотводов 200 м высоты, установленный ранее на пролётном строении – стартовой площадке, поскольку он находился между сетью и стартующей ракетой. Сеть была смонтирована над частью правой стороны 300 –метрового газоотвода стартового сооружения для того, чтобы при аварийном старте корабль с космонавтом был отстрелен в сторону сети, что повышало возможность выживания космонавта при аварии В последующем была предусмотрена система аварийного спасения (САС), обеспечивающая возможность с помощью специального ракетного двигателя при начале медленно текущей аварийной ситуации оторвать от ракетной части корабль, начать его подъём и увод его в сторону от аварийной ракеты со спуском корабля с космонавтами на парашюте на безопасном расстоянии от пусковой установки. Конечно и САС не могла бы обеспечить спасение космонавтов при быстром развитии аварийной ситуации при старте. Прыжки корабля после падения на сеть – огромный батуд при возможной аварийной ситуации с ракетой на старте тоже создавали . бы свои опасности и не гарантировали сохранение жизни космонавта. Об этом первый космонавт догадывался и можно преклоняться перед его мужеством, надеждой на работоспособность сложнейшей ракетно-космической системы и везение при его всегдашнем стремлении быть всегда первым. Выполнение принятого на себя долга, в опасных, лишь частично известных условиях, интерес, заинтересованность, важность задачи и надежда объединяли первого космонавта с кинооператорами и их помощниками, пожалуй, с некоторым превалированием уровня опасности для космонавта. Не раз бывало, когда ракеты разрушались в непосредственной близости после старта, разваливались над головой на отдельные блоки( «боковушки»», центральный блок и т.д.), врывались, однако игра стоила свеч и ныне хорошо отработанная ракета — пакет Р-7а, «Союз», их модификации надёжно служат космонавтике уже более 57 лет.
Космонавтика, как техническая прикладная дисциплина, космическая наука, техника, неисчерпаемая отрасль знаний, материальное воплощения Мечты человечества о выходе в открытую Вселенную, полётах в космосе, к другим планетам, как нынешний Великий Праздник человечества, возникла как продолжение разработок не только трудов по ракетной техники, но и использования разработок в области вооружений . В нашей стране, да и для всёго Мире начало ей положили труды Российских специалистов: работы над эскадрильями ракет К.Э Циолковского, работы ГИРД и РНИИ, работы Ф.А. Цандера, Ю.В. Кондратюка, работы Группы, Секции, Отделения, КБ, ЛИГ ,Совета ПТОРКП АНТОС МАИ по подготовке энтузиастов ракетных и космических полётов, работа над пакетами ракет и искусственными спутниками Земли Группы М.К. Тихонравова в НИИ-4, Группы М.В. Келдыша в Институте прикладной математики (ИПМ) Академии наук, в Конструкторских бюро С.П. Королёва, В.П. Глушко, В.П. Бармина, других руководителей ракетно-космической отрасли Совета Главных Конструкторов, руководители и сотрудники ЦНИИМАШ, НИИ-4 МО, НИИ- 229, ИМБП, ракетного Научно исследовательского испытательного полигона НИИП-5 МО, учёных и специалистов других организаций.
И, конечно, суммирующим результаты огромного труда отечественных энтузиастов учёных, инженеров, рабочих, служащих до апреля 1961 года, дал начало выходу человечества в Большой Космос дал первый в Мире космический полёт первого человека планеты Земля, дал начало на отечественном ракетном пакете с отечественного ракетного полигона отечественного космического корабля с нашим соотечественником Юрием Алексеевичем Гагариным на борту
Мне довелось обосновать и разработать комплексные Предложения по созданию в двух вариантах, Программе, тематике, структуре, личному составу, субсидированию специального НИИ ракетного транспорта и освоения космоса, по существу НИИ космонавтики , а также Предложения о мирных направлениях развития ракетной техники и космонавтики применительно к задачам Академии наук, получивших одобрение Учёного Совета ЦНИИМАШ — головного НИИ ракетной промышленности и Военно – промышленной Комиссии, разработать и реализовать ряд Предложений и изобретений космического назначения, дающих, по заключениям ведущих специалистов и фирм, новые перспективы развития космонавтики на десятки лет. (О некоторых моих предложениях, разработках в этом направлении можно прочитать в моей книге «Моя Жизнь среди Звёзд, работы по ракетной технике и космонавтике», 2011 года, в моих работах, опубликованных на сайте koltunov.ru, в Российской Книжной Палате, в журнале «Новости космонавтики» и на форуме этого журнала, серверах и в You tube Системе Интернет, в архивах Комитета изобретений и открытий, Всесоюзного НИИ Государственной и патентной экспертизы)
Участник первого состава Группы М.К. Тихонравова
Действительный член (академик) Российской Академии
космонавтики и 5 других научных Академий Ян Иванович Колтунов